Прошлогодний мертвец не живет с декабрьских светил, что прожгли ему глотку, прошили грудную клеть. Отчего, умерев, задержался на полпути - лучше просто не знать. Лучше просто пока терпеть. И ему удается - почти человек, почти. Если издали - ходит, любуется солнцем, жив. Право, не о чем думать, присматриваться, грустить - потому что внимательней смотрят, тая ножи, только те, кто не верит. И правильно: верить в смерть - все равно, что револьвер приставлять к виску. Так что ты присмотрись внимательнее. Заметь немоту в ухмылке тонких высоких скул.

А ему говорят, да с хлопком по плечу, - держись, да не падай духом (если жива душа)... Это даже не жизнь - как живые узнают жизнь. Это просто как в море прыгаешь, не дыша.

Это просто твой лоб пробивает небо до тьмы, до дна. Это просто не чувствуешь холода поутру - у рассветов летом холодная глубина, до прохлады взгляда, холода мертвых рук. Это просто в ребре отдается звенящий шаг, всё вокруг светлее, чище, острей вдвойне - ветер Бахом, Бетховеном, Моцартом ли в ушах. А чудовища тенью, спекталями - на стене. В черноте зрачка - не искра, простой провал. Жаль, что лают псы - чуют мертвых издалека.

Говорят, что любовь бывает всегда права.

Говорят, что у смерти красивее всех оскал.

(с) ...Хрусталь...