Нет, ну какая же тварь наш классный руководитель. Только люди начали отходить от шока из-за смерти Матвея, как он снова говорил о нем весь урок. И показывал фотографии. И все бы ничего, но какой сволочью надо быть, чтобы сказать, что он сам виноват. Что никто из нас - тех, кто знал его - не должен был уходить с уроков, чтобы с ним пропрощаться. Потому что желающих была не одна сотня. На отпевании, как рассказывают, не хватало места, и его перенесли на другой этаж. До кладбища поехало ровно шестьдесят пять человек (не считая его родных, конечно). Прикрываясь именем директрисы, которая, хоть и суровая, но не совсем без души, говорил, что будет "решать этот вопрос на уровне администрации". К тому же историчка (классная руководительница Матвея) сфотографировала/сняла на видео тех шестьдесят пять человек, всех за сигаретами.

Когда он начал говорить о том, что это огромный минус для класса (в школе идет какой-то непонятный подсчет баллов и гонка классов за звание "Лучший класс школы"), я ненавидела его всей душой. У меня в голове просто пульсировала ярость. Человек умер. Умер, однако. Не надо делать из его смерти нравоучение, не надо извлекать уроки для нас. Не надо говорить здесь о нарушении общественного порядка. Матвей просто спешил домой. Не надо о нем так. Просто не надо.

Окончательно нас добило то, что у его класса вычли семь баллов за правонарушение. Интересно, что он говорил бы, если бы умер кто-то из нас? Или из его любимых учеников, у которых он ведет с пятого класса?